Но трудоустроиться он не может. И не потому, что профессии не востребованы. Витя – аутист. Работодатели не всегда готовы брать таких ребят. Единственный выход – работа в интеграционных мастерских. Родители уже сделали в этом направлении первый шаг.

Жизнь как мультфильм

Вите очень повезло с мамой. Надежда Семеновна – его локомотив, спутник, переводчик и ангел-хранитель. Она всегда рядом. И успехи ее мальчика – это ее успехи.

Когда Витя был маленький, он ничем не отличался от своих сверстников. Мама повела мальчика в детский сад, когда ему исполнилось 1,5 года. Как многие дошколята, он часто болел: три дня в саду и три недели дома. Перенес тяжелую форму пневмонии. Врачи вытащили Витю буквально с того света. После этого Надежда Семеновна стала замечать: с малышом что-то не так.

– Мой Витя не выносил громких резкиз звуков. Он сразу закрывал уши и сжимался в комочек. И из этого состояния его нужно было выводить, – рассказывает Надежда Харгель. – Потом я поняла, что он плохо ориентируется в пространстве и времени. Он не понимал, что такое сейчас, вчера. Завтра для него вообще не существовало.

В 80–90-е годы прошлого века об аутизме медицина ничего не знала. А мать все время спрашивала у докторов, какой у Вити диагноз. От медикаментозного лечения мальчику становилось хуже, поэтому ноотропные препараты, улучшающие работу головного мозга, лечащий врач отменила. И до сих пор Витя обходится без лекарств.

– Когда родители понимают, что у их ребенка какие-то особые проблемы, они начинают думать, за что им это, кто виноват. Через это проходят все. Когда человек принимает эту ситуацию, он ищет пространство, в котором ребенок может находиться, – считает Надежда Харгель.

Надежда Семеновна принялась обустраивать это пространство, делая его для сына максимально комфортным. В доме было много диафильмов, библиотека. Вместе они прочитали очень много книг, некоторые Витя выучил практически наизусть.

– Я ему задаю вопрос, а он мне отвечает не своими словами, а речью героя мультика или книги. То есть он себя в это пространство пока не поместил и через персонажей входил в контакт, – поясняет Надежда Семеновна.

Когда сыну было 4 года, мама предложила: «Давай мы тебе сестренку или братика родим».

– Я на всю жизнь запомнила его ответ – фразу из мультфильма «Сторож саванны»: «Нет. Они живут стадами и табунами, а я люблю жить один», – вспоминает Надежда Харгель.

В шесть лет Витя пошел на плавание. Воду он любил бесконечно – мама учила его плавать с месячного возраста. Но однажды в их группу вошел другой тренер и свистнул в свисток, а в бассейне громкое эхо… Нет, истерики у Вити не было. Он просто замкнулся, ушел в себя. Надежду срочно вызвали с работы и попросили больше не приводить ребенка в спорткомплекс.

– Тогда я тоже не понимала его состояние, – говорит Надежда Семеновна. – Уже будучи взрослым, он мне объяснил: «Мама, я превращаюсь в точку».

Ничего не вижу, ничего не слышу…

В семь лет Витя пошел в первый класс. Из школы приходил с чистой тетрадкой, хотя сидел за первой партой. Оказалось, что в стрессовой ситуации он не видит и не слышит. Через месяц Надежда приняла решение уволиться с работы, учитывая, с каким трудом они делали домашнее задание. Уроки они могли делать с обеда до позднего вечера, и все равно ничего не получалось. Однажды она не выдержала. Закричала на сына, стукнула по столу и разрыдалась.

– Витя оторопел, подошел ко мне, мы обнялись. И вдруг до меня дошло: у него же образное мышление! И с помощью образов мы выучили буквы и научились писать. Причем грамотно писать. У Вити отличная память, правила он запоминал очень быстро, – поясняет Надежда Семеновна.

Директор школы разрешила женщине присутствовать в классе на уроках. Витя за партой, а мама рядом на стульчике.

– «Этот пришел с мамой, а мы – одни» – что было у остальных первоклашек на уме? И дети стали задирать Витю. Я поняла, если я не вмешаюсь, его затюкают. Начала придумывать какие-то общие дела для всего класса. Так и просидела всю начальную школу. Классный руководитель потом признавалась: «Как хорошо, что вы у нас есть», – улыбается Надежда Харгель.

После того как сын окончил начальную школу, Надежда Семеновна взяла классное руководство. А в старшем звене отпустила мальчика в самостоятельную школьную жизнь. Он справился, окончил 11 классов. В школе его знали все: таких детей больше не было.

По специальности я инженер-электрик. Благодаря сыну получила педагогическое образование. Он вообще меня ведет по жизни.

Надежда Харгель

Ученая закалка

Преодолевать пороги во взрослой жизни оказалось гораздо сложнее. Но мама и Витя упорно следуют заданному курсу. Из технико-коммерческого лицея № 1 пришлось уйти – Вите было сложно найти общий язык с одногруппниками. Зато завуч предложила окончить курсы, где занятия шли по субботам и воскресеньям. Мать и сын по школьной привычке ходили на занятия вместе. Через год Витя получил первые корочки – оператора ЭВМ.

– Сейчас он в компьютере разбирается гораздо лучше меня, хотя я тоже много что знаю, – уверяет Надежда Харгель.

После учебы возник вопрос: что дальше? Чем занять ребенка? Сидеть дома в одиночестве – не выход. Мама стала искать варианты. И нашла «Незабудку» – организацию, объединившую родителей и опекунов инвалидов детства. Это было единственное место в Томске, где таких ребят, как Витя, учили дружить, готовить, убирать территорию.

– За пять лет мой ребенок, который панически боялся брать в руки нож и иголку, научился чистить овощи, шить, приводить в порядок двор. Работать дворником – не проблема. Другое дело, за какое время он уберет снег, – поясняет Надежда Семеновна.

Затем была попытка учебы в Томском политехническом профессиональном лицее № 20.

И снова семье предложили пройти курсы – резьбы по дереву, а потом и по бересте. Выучились.

– Витя сделал очень много поделок – у нас не было проблем с подарками, – улыбается Надежда Семеновна.

В том же лицее Виктор освоил столярное дело, а в экономико-индустриальном колледже – специальность радиомонтажника. Мама хотела пристроить сына на свою работу, но пока он получал эту профессию, компания закупила автоматическую линию.

Как-то знакомые посоветовали обратиться в техникум социальных технологий. Надежда Семеновна очень обрадовалась, когда узнала, что учеба там длится три года.

Своя игра

В техникуме Витя впервые вышел на сцену, на публику. На конкурсе «Даешь, молодежь!» он прочитал стихотворение Эдуарда Асадова «Что такое счастье» и спел песню Эдуарда Хиля с таким же названием. После выступления директор колледжа сказала: «Какие замечательные стихи Витя рассказал, за душу берет».

С этого момента у парня началась богатая творческая жизнь. Витя с удовольствием принимал участие в проекте «Чудо-театр» и радиотеатре Александра Постникова, играл с профессиональными артистами в спектакле театра «Индиго».

Потом была театральная школа «Ступени» Ильи Гваракидзе. Актерское мастерство, тренинги, чтение и разбор стихов – Витя был в своей стихии.

– Но я понимала, что мы мешаем группе. Начались летние каникулы, и мы под предлогом, что организуем мастерские, ушли из школы, – говорит Надежда Харгель.

Именно с мастерскими Надежда Семеновна связывает будущее сына и таких ребят, как он.

– Несколько родителей однажды встретились и решили, что мы будем создавать условия жизни для своих детей, – рассказывает Надежда Семеновна.

Их общественная организация занимает небольшую комнату на ул. Герцена. Здесь ребята приобретают полезные навыки и умения. Витя научился вышивать бисером, крестиком, делает это с удовольствием. Творческие работы молодых людей родители выставляют на различных выставках. Потихоньку они начинают продаваться. Сейчас благотворительная ярмарка, на которой представлены поделки Вити и его друзей, проходит в галерее «Орнамент».

– Вите уже надоело учиться. Он хочет работать, – признается Надежда Семеновна. – Наша мечта – организовать интеграционные муниципальные мастерские, в которых предприятия могли бы размещать свои заказы. Мы можем заниматься упаковкой, изготавливать художественные изделия, шить какие-то простые вещи. И в ряде российских городов такой опыт есть.

Газета "Томские новости"

Автор: Светлана Захарова

Фото: Артем Изофатов